Зарег. на сайте Всего: 39781 Новых за месяц: 0 Новых за неделю: 0 Новых вчера: 0 Новых сегодня: 0 Из них Администраторов: 1 Модераторов: 2 Rubezhnoe.Org.Ua Team: Проверенных: 4159 Обычных юзеров: 32404 Забаненных юзеров: 1 Из них Парней: 37396 Девушек: 2382
В Рубежном суд вынес решение по делу «террориста» и «самосожженца» Александра Сопина
9
Лайсман Путкарадзе, "Наша газета" В
Рубежном суд вынес решение по делу «террориста» и «самосожженца», как
окрестили его, Александра Сопина, в средствах массовой информации.
Год условно…
«Террорист» 29 января на
проходной рубежанского казенного завода «Заря» раздался звонок.
Сообщение вызвало шок у военизированной охраны: на предприятии заложено
взрывное устройство… Работу срочно прекратили, персонал эвакуировали. Следственно-оперативная
группа городского отдела милиции быстро установила номер, с которого
был сделан звонок, адрес, имя. Однако ехать за звонившим «террористом»
опергруппе не пришлось — около полуночи Александр сам появился на
проходной. Облил одежду керосином и пригрозил поджечь себя, если ему не
выдадут заработанное на предприятии жалованье. В итоге грозивший был
задержан и доставлен в горотдел милиции, где факт был задокументирован,
а материалы затем переданы в прокуратуру. Заведомо ложное сообщение об
угрозе безопасности граждан, уничтожения или повреждения объекта
собственности — статья 259 ч.1 УК Украины. Ее санкция предусматривает
наказание в виде штрафа от пятисот до тысячи облагаемых налогом
минимумов доходов граждан или арест до шести месяцев, или ограничение
свободы на срок до пяти лет. В милицейских сводках, в публикациях на
эту тему Александра Сопина называют анонимным «доброжелателем»,
нетрезвым террористом, хулиганом, имевшим ранее проблемы с Фемидой. Это
взгляд на Сопина, так сказать, правоохранительный, отнюдь не
пристрастный: поступок (деяние) Александра трудно отнести к ряду
благовидных. Звонить на техногенно опасное предприятие и сообщать о
заложенном там взрывном устройстве, затем врываться на проходную в
нетрезвом виде (был нетрезв, Александр этого не отрицает), обливаться
горючим веществом и грозить поджечь себя — все это по самой-самой малой
мере неразумно. Не говоря о статьях УК, предусматривающих определенную
ответственность за подобного рода деяния. Второй взгляд выдержан в
известной политической традиции: буржуа-кровососы довели рабочего
человека до состояния, в котором ему ничего не оставалось делать, как
преступить черту дозволенного и таким общественно-опасным образом
обратить внимание администрации на свое бедственное положение. Мнения
общества даже спрашивать не стоит — оно на стороне Александра. То, что
рассказывали нам соседи Александра Сопина, никак не согласуется с
образом безответственного хулигана. Пожилая женщина, вытирая слезы,
говорит, что у Александра и руки, и сердце — золотые, всегда рад
оказать помощь пенсионерам, отремонтировать, подключить, построить. — Ну, а что тут такого? — удивляется Сопин. — Почему бы не помочь пожилому человеку по хозяйству? И не только что-нибудь отремонтировать, поднести, подключить, но и коров выгнать, выпасти их. — Коров пасти? — не скрою, изумленно переспрашиваю Александра. — Да, коров.
Порог Суд
состоялся. Решение вынесено. Условие приговора заключается в том, что в
течение предстоящего года Александр вынужден будет вести себя, как
подобает законопослушному гражданину. Сам он выразился проще: «Не
попадаться». С предприятия его «попросили». На заводе нам сообщили, что Александр Сопин «в тот же день» уволился по собственному желанию. Уволенный подтверждает эту информацию: уволился. Но добавляет: «Попросили уволиться». Сегодня «хулиган» и «террорист» носит, как дворянские титулы, два статуса: «условно осужденный» и «безработный». Жена,
двое детей, пожилая мама, кредит — многовато на одного условно
осужденного безработного. Вот почему я не тороплюсь судить Сопина, хотя
и хлопать одобрительно по плечу тоже не спешу. У каждого свой порог
социальной чувствительности. У кого-то, кого за полы пиджака не дергают
дети, а в затылок рожном не толкает банк, он достаточно высокий. У
Александра этот порог оказался на невысоком уровне. На приговор осужденный не жалуется. Могло быть и хуже. Второй
раз Сопин удивил меня, когда я спросил о размере зарплаты, которую… тут
не скажешь — получал, потому что зарплату рабочий как раз и не получал.
Платили б Сопину, как другим, аванс-получка, ничего бы этого не было. Зарплата
у него была (номинально) тысяча гривень, тысяча сто, тысяча двести! На
двести гривень больше пенсии инвалида Советской Армии третьей группы.
Когда мясо стоит от сорока до шестидесяти гривень, тысяча двести
считать зарплатой можно лишь условно. Тысяча гривень — это где-то
пятнадцать тушек кур. Но обливать себя керосином и врываться на проходную?! —
А с вами было такое, чтобы ребенок просил мороженое, а у вас ни
копейки, причем позавчера, вчера, сегодня? — вопросом на вопрос
отвечает рабочий. Не было. И чтобы выдавали по двадцать процентов,
и то к приезду инвестора, или по семь гривень, тоже не было. Наверное,
это самое мучительное для мужчины — когда выдают семь гривень и ты
думаешь о том, что с ними делать: хлеба купить (три гривни), мороженое
ребенку (три гривни) и куда употребить оставшуюся одну гривню? Отложить
жене на сапоги? Может, коммунальную услугу оплатить? Электроэнергию.
Газ. Отвод воды. Вывоз мусора. Пива! Мужчины ведь любят пиво! Может,
уволиться с работы и найти другую, где платят, если не больше, то хотя
бы регулярно? А есть такие места в Рубежном? В соседних Северодонецке и
Лисичанске? В Луганской области?
За порогом Человеку
тридцать пять лет. Он работал проходчиком на шахте. Шахта закрылась.
Устроился на завод — важно: предприятие казенное, то есть
государственное. Работа — пятнадцать-двадцать тонн в смену на себе
перетаскать, хоть и называется она загадочно — аппаратчик каких-то там
установок. На такой работе без мяса мужику не выжить. А Сопин утром пил
чай, без хлеба, и пешком двигал к проходной. Кредит два года назад взял
не Бог весть какой — тринадцать тысяч на двадцать пять лет. Шестьсот
сорок гривень в месяц на погашение кредита — не Бог весть какой минус в
семейном бюджете, но только если человек эту зарплату получает. А если
не получает? Из банка же идут уведомления о том, что процент по
кредиту повыше — сначала до восьми процентов, потом до десяти, наконец,
до двенадцати. Сопин идет в банк, спрашивает — что происходит? Почему вы мне проценты повышаете? Ему отвечают: это не мы повышаем, это Днепропетровск повышает! Что прикажете делать? Судиться, нанимать адвоката, вести тяжбу? А есть у рабочего на все это средства, время, терпение? — Александр, у вас претензии к горотделу милиции есть? — Нет у меня претензий к милиции! — А к суду? — И к суду нет. Наоборот. Судья поняла меня… — Сожалеете о случившемся? — Трудно сказать… Ну, как мне сожалеть? Или не сожалеть? Я сожалею о том, что… О том, о чем сожалеем мы все — что жизнь у нас такая. Воровать
стыдно, заработать невозможно. Работаешь — не платят. А сын просит, а
жена задает вопросы, а банк требует проценты, а коммунальщики требуют…
И снова по кругу, уже пройденному. Тут как ни крутись, а на другой
уровень размышлений не поднимешься: кредит, услуги, дети, родители.
Других кругов, других мотивов Сопин предложить не может. Он — человек
из народа, каких миллионы. Он не обязан раскладывать перед судом, перед
журналистом философские притчи, политологические конструкции. Если у
кого-то имеются безупречные модели поведения рабочего в той ситуации, в
какой очутился и до сих пор находится Александр Сопин, пусть позвонит
ему и попытается втолковать: «Вам надо было действовать вот так». Я попытался. Но Александр меня быстро охладил: — Вы голодному сыну в глаза заглядывали? Ответы на его простые вопросы искали? — Послушайте, но вы же не собирались на самом деле поджечь себя? —
Нет, убивать себя таким жестоким образом я не собирался. Я собирался
обратить внимание тех, от кого мы зависим, на наше положение.
Факелы По
следам рубежанской истории в голову приходит один вопрос: сколько таких
сопиных в стране? Работающих без оплаты, уволенных, выдворенных в
неоплачиваемый отпуск, статусных безработных и безработных без статуса!
Нет никакой уверенности в том, что среди них не наберется десяток
мужчин с низким порогом христианской кротости. И нет никакой
уверенности в том, что все они обольют себя горючим только для того,
чтобы обратить на себя внимание непосредственного начальства. А Сопин ищет работу. После истории с керосином найти ему работу будет вдвойне труднее.
Арт это ты написал ? Я тоже с Зари все правильно он говорил..я на его стороне и поддержую его..Задавили на Южном...вот сегодня опять 10 % дали и сижу и думаю куда их приткнуть ..надо же оставить еще и на проезд на работу.Долг по зарплате за Южным еще за 2 месяца и при этом 4-х дневка вообще копейки за месяц получается а с июня ващее 3-х дневка Трындеццццццц
Категории каталога
Подписаться
0
