Может, нужно что-то принять на законодательном уровне? Вот вы бы могли, например, сказать: непринятие того или иного закона сдерживает развитие вашего бизнеса?

— Понимаете, мы – нормальные бизнесмены, которые сами развиваются, — мы уже настолько привыкли не обращать внимания на власть. Мы работаем, платим налоги. Мы очень много налогов платим. Мы входим в десятку крупнейших градообразующих предприятий по уплате налогов – всех видов. Для нас главное – чтобы нам не мешали. Мы все сделаем сами. Моя задача, чтобы те двести человек, которые у меня работают, вовремя получали зарплату. Чтобы они были обеспечены. За 25 лет мы ни разу не задержали выплату ни зарплаты, ни аванса.

Дипломы, грамоты, благодарности…

Это как бы забота о ваших работниках. А есть еще такое понятие, как социальная ответственность бизнеса…

— Мы стараемся помогать всем. Например, я уже 12 лет финансирую футбольную команду. Вот сейчас «Химик» развалился. Мы собрались – четыре человека, в том числе и я, — по 50 тысяч вложили, и теперь «Химик» участвует в футбольных соревнованиях. Какого-то целевого фонда, который бы помогал, у нас нет. Но мы сами помогаем – детдому, школе. Танцорам. Солдатам. Я всех и не перечислю. Приходят, допустим, баптисты – они вывозят детишек в какие-то летние лагеря. Мы и им помогаем. Важно, чтобы помощь была правильная и адресная.

А вообще бизнес-среда – она, как по-вашему, «договороспособна»? Могут бизнесмены объединиться ради чего-то? Вот вы недавно вошли в состав правления северодонецкого Совета директоров…

— Меня выбрали в Совет. Я ни разу не участвовал ни в одном совещании. Ни разу мне никто даже не позвонил. Бизнес-среда очень разрозненна. Сложно дружить людям с оборотами 100-200 миллионов и людям, у которых оборот 100 тысяч. У них совершенно разные интересы, разные подходы. Может, было бы здорово как-то все это собрать, но, наверное, такого нет нигде в мире и не будет. Да, возможно, хотелось бы. Но здесь нужны какие-то очень инициативные люди. Которые бы ходили и каждому доказывали, что это нужно. Это очень большая работа. Вот мы, например, входим в ассоциацию «УКРВТОРМА»(Украинское производственно-экологическое объединение по заготовке и использованию вторичных материальных ресурсов – «ВФ».) Эта ассоциация потихонечку загибается. Потому что и там все зависит от человека, который ее возглавляет. Да, есть какие-то полезные вещи. Мы ездим за границу, на всякие выставки. В Америку, в Италию. Смотрим самые новые технологии. Там какие-то деньги и правительство выделяет. И членские взносы мы платим. Но чем хуже живет страна, тем хуже живут все. И всем уже неохота платить эти членские взносы. И люди потихоньку выбывают. А если лидер куда-то уходит, и на его место приходит человек менее деятельный, то эта структура тут же разваливается. Все зависит от личности. То же самое и на местном уровне. Ассоциация – да, думаю, нужна. Люди, которые приносят региону приличную долю налогов, на которые он живет, наверное, они имеют право спросить у людей, которые этими деньгами распоряжаются: а как же вы их используете? Или сказать: нам не нравится, как вы их используете. Мне кажется, это было бы нормально.

Есть страны, чей опыт – в государственном управлении, в кооперации бизнеса и власти, еще в чем-то – вас бы поразил?

— Я недавно был очень далеко – в Новой Зеландии. 24 часа лету. Что мне запомнилось больше всего – там правила дорожного движения не нарушает никто. Потому что их нарушение считается надругательством над государственностью. Если ты нарушил правила дорожного движения, тебя штрафуют. А впоследствии ты идешь к психологу, где тебя проверяют. Потому что здравомыслящий человек не мог такого сделать. Потом, если убеждаются, что ты здоров, ты пересдаешь на права и опять ездишь. А вот если ты второй раз нарушил правила, то это уже рассматривается как рецидив. Это все заносится в документы, и тебе будет даже сложно на работу устроиться. Поэтому в Новой Зеландии все ездят аккуратно, четко, спокойно. И неважно, губернатор нарушил правила движения, прокурор – на лоб будет поставлено клеймо: ты человек, который выступает против государства, в котором мы все живем. И подобное отношение – когда со всех людей спрашивают за разного рода правонарушения – есть во всех странах. В Германии, в Испании, в Италии. А у нас этого нет. Вот нет и все. И в этом самая главная проблема.

Вы вообще путешественник, да?

— Ну да, мы с женой любим путешествовать.

А еще чем увлекаетесь?

— Люблю играть на бильярде. Кубок Украины по бильярду недавно проводили — мы там помогали. На горных лыжах люблю кататься. На водных лыжах.

Давайте поговорим о патриотизме. Вы ведь по рождению россиянин?

— Да. Родился я в Перми. «Пермяк соленые уши». Но там был всего года полтора. Потом долго жил в Нижнем Новгороде. Окончил там школу, в институт поступил во Владимире. А после института, в 79-м году, приехал сюда.

И сейчас вы, получается, такой русский украинский патриот.

— Да, я русский. Но глядя со стороны на то, что у нас здесь происходит, я в Россию уже не хочу. Хотя я понимаю, если бы я жил там, то, возможно, мои взгляды были бы другими. Потому что воздействие российской пропаганды настолько мощное, что взгляды там меняются за неделю.

Один американский журналист как-то предпринял такой опыт. Он приехал в Москву и прожил перед «российским телевизором» неделю или две. А потом схватился за голову и сказал: ребята, это невозможно! Я заметил, как я меняюсь…

— Да, точно так!

Можете дать определение? Патриотизм – это что?

— (После 12-секундной паузы.) У каждого это свое.

 

Для меня патриотизм – это стараться делать так, чтобы государству, в котором ты живешь и патриотом которого себя называешь, было легче и лучше. И не делать ничего ему во вред. И как-то еще бороться с теми, кто этот вред приносит.

 

А когда доходит до серьезного, как это было, когда в Северодонецк зашли боевики, в меру возможности стараться высказать свое мнение. И не бегать, как флюгер, от одной власти к другой.

Со многими перессорились на этих событиях?

— Ну да. В том числе и с городской управляющей властью. Хотя здесь опять же все сложно. Благодаря российской пропаганде, мои оппоненты стали считать, что быть украинским патриотом в Украине – это непатриотично. А патриотично – восстановить «Русский мир», «Новороссию». Вот это вот патриот! И у кого-то в голове это сидит настолько прочно, что он считает, что это все так и есть. Встречаешься за границей с россиянами – с ними разговаривать практически невозможно. Они настолько «великие»! Они ходят там, поплевывают… «Загнивающая Европа… Мы вас всех тут пройдем за неделю…» Бесполезно! Чем доказательнее будет твоя база и чем ярче и точнее будут примеры, даже на своем опыте, тем хуже разговор. Они не хотят ничего слышать! Такое уже было. Когда я жил в Нижнем Новгороде, там отбывал свою «изоляцию» Сахаров. И тогда вся страна, за исключением небольшого количества диссидентов, она была вся «права». Весь мир был «неправ», а мы были «правы». Сахаров, Солженицын, Ростропович… Жженов, который 17 лет провел в ГУЛАГе… Они какие-то вроде как нормальные мужики, но что-то у них с головами… А потом прошло какое-то время и оказалось, что именно они были правы. Они на свет смотрели по-другому. А вся страна, 250 миллионов – все были загнаны в рамки «совка». Сейчас происходит то же самое: их, россиян, загнали в те же рамки. Но им нравится. С точки зрения обеспечения индивидуума, или профсоюза российского, они так не жили никогда. За счет дорогой нефти они хорошо живут. Но это же не дает права идти и бомбить Украину или Сирию. Я их не понимаю. У России получается, что чем им лучше, тем хуже вокруг всем остальным. Сразу начинается: вот на них там нападать собираются и т.д. Я, как россиянин, смотрю на это дело со стороны украинца. Я — украинский патриот. И то, что я вижу, мне не нравится.

Есть у вас жизненное кредо? Слова, которые вы себе говорите – особенно, когда что-то не ладится?

— Жуков, был такой маршал… Он говорил: если у тебя что-то не получается, надо больше работать. А если все равно не получается, то, значит, еще больше работать. Это основное правило. Если ты делаешь, делаешь, делаешь, то оно все равно потихонечку получится. Даст какие-то плоды. Только работа и движение что-то дают. А стоять, созерцать, наблюдать – значит, ты проигрываешь. А сегодня все развивается настолько быстро, что для того, чтобы идти в ногу со временем – нужно бежать.